Бродский Иосиф

В фонде нашей библиотеки есть ещё прижизненное издание «Баллады о маленьком буксире». Небольшая квадратная книжечка в мягкой обложке с насыщенными акварельными иллюстрациями ленинградского художника Завена Аршакуни. Впрочем, ленинградский художник, картины которого, между прочим, хранятся в собраниях более чем 40 музеев нашей и других стран, тоже часть баллады о небольшом судёнышке, часть пронзительного мифа о невозможности путешествия, долге и серебристых огнях ночной Невы. Конечно, страницы книжки потемнели от времени, да и изначально качество печати было не самым лучшим, но у любой акварели есть особое свойство – удерживать воздух, и не просто воздух, как учат в художественных школах, с его прозрачностью и невесомостью, а воздух времени. Так что в этом случае потемневшая бумага лишь придаёт всему значимости. Сами только подумайте: Бродский был жив, и книжка – вышла.

Вот только текст баллады в ней не полный. Он усечён почти в два раза и повторяет публикацию в «Костре». Из стихотворения пропали почти все лирические авторские отступления, и сам он многое потерял в плане музыкальности. Зато когда появляется возможность сравнить первую редакцию с наиболее поздней, дух захватывает от пронзительности, от стоящей за словами глубокой тишины, тишины второго плана, тишины закатной и от неизбывной и тёмной, как воды Невы, печали.

Это – я.

Моё имя – Антей.

Впрочем,

я не античный герой.

Я – буксир.

Я работаю в этом порту.

Я работаю здесь.

Это мне по нутру.

Подо мною вода.

Надо мной небеса.

Между ними

буксирных дымков полоса.

Между ними

буксирных гудков голоса.

Антей в греческой мифологии сын Посейдона и Геи, получивший от последней необоримую силу земли. Чем-то он напоминает наших богатырей, которых тоже матушка-земля питает. Античное имя для невского буксира – это тоже очень по-ленинградски. Необоримая сила маленького героя заключается в его любви к родным местам.

Облака проплывают

в пароходных дымках,

отражаясь в воде.

Я плыву в облаках

по прекрасным местам,

где я был молодым,

возле чаек и там,

где кончается дым.

Долгое время стихотворения Иосифа Бродского для детей публиковались только в периодике, часто – в сокращённом виде. Сейчас уже сложно представить, что так было. Тем более, что та же «Баллада о маленьком буксире» выходила в оформлении разных художников, в том числе Игоря Олейникова. С его же циклом иллюстраций отдельной книгой в издательстве «Акварель» в 2013 году вышло стихотворение «Кто открыл Америку». Оно шутливо, и не просто шутливо, а абсурдно. В нём то самое детское дуракаваляние, от прислушивания к которому у взрослых иногда захватывает дух от изощрённости и широты фантазии детей.

«Шекспир открыл Америку.

Давно. При Г. Ю. Цезаре.

Он сам причалил к берегу.

Потом – его зарезали».

«Вы что?! Шекспир – Америку?

Он умер до отплытия.

Принадлежит Копернику

честь этого открытия».

Читатель постоянно ждёт, что один из скрытых участников этого разговора (а их не видно, а лишь слышно) поправит остальных и скажет, наконец, кто всё же открыл Америку, но с каждым новым возражением степень абсурда возрастает, называются всё новые и новые имена претендентов на звание первооткрывателя: Дарвин, Байрон, Шиллер и другие. Иллюстрации Олейникова столь же смешны, как и само стихотворение. Один Наполеон в венце из перьев, головном уборе североамериканских индейцев, чего стоит!..

Концовка стихотворения, наконец, расставляет всё по местам. Показывает, кто участвовал в разговоре, свидетеля спора и задевает читателя прямым обращением к нему:

Вот так на подоконнике

беседовали школьники.

Я двери притворил.

Прошу вас убедительно

сказать им, кто действительно

Америку открыл!

Есть у Бродского и другие, несколько иные стихи для детей. Некоторые из них – про животных, например, про кошку Маруську, охраняющую слонов от мышей, или про кота Самсона. А стихотворение «Летняя музыка» состоит из семи арий, исполняемых кошками, птицами, насекомыми, собаками, рыбами, дождём и деревьями. И если кошки, как существа гибкие, подвижные и любящие поиграть, заигрывают с читателем, намекая на свою особую красоту, то деревья больше склонны к лиризму. Но на то они и деревья. Сравните сами две арии.

Кошки:

Наши щёчки волосаты.

Наши спинки полосаты,

словно нотные листы.

Лапки – чудо красоты!

И деревья:

Мы, деревья, сами – звуки.

Меж собой всегда в разлуке,

разбредаемся по рощам,

умоляем, шепчем, ропщем.

Бродскому в детских стихах легко удавались переходы от забавного или откровенно смешного к какой-то немного печальной, говорящей об одиночестве музыке. Но и смешное в стихах поэта всегда близко к абсурду или является им, что лишь подчёркивает пограничность любого слова и его смысловую условность.

Однажды Капуста приходит к Морковке

и видит: Морковка лежит в упаковке.

– Морковка, Морковка, скажи мне на милость,

куда это нынче ты так нарядилась?

– Ах, знаешь, Капуста, уже ухожу,

сегодня меня пригласили к Ножу.

Меня без тебя пригласили к нему,

тебя я, Капуста, с собой не возьму.

(«Ссора»)

То есть читателю, даже маленькому, понятно, что вот эта ожидаемая встреча с ножом ничем хорошим не закончится, все знают, что можно сделать из морковки на кухне. При этом всё произносится настолько серьёзно, словно это будет светский приём, что делает всё ещё смешнее.

Ещё некоторым детским стихам Бродского свойственна ирония. Она почти незаметна, но становится очевидна тогда, когда происходит сравнение с человеком и с миром, окружающим его. К примеру, человек работает, вынужден это делать, а кот – нет («Самсон – домашний кот»):

Кот Самсон прописан в центре,

в переулке возле церкви.

Он красив и безработен.

По натуре – беззаботен.

И, пока мы в классе пишем,

он слоняется по крышам,

как звезда по небосводу.

А в ненастную погоду,

отказавшись от прогулки,

на событья в переулке

смотрит с миной безучастной

из окна квартиры частной.

Но важней иронии в детских стихах Бродского всё же лирическая составляющая. Именно она даёт маленьким читателям возможность почувствовать, что из себя представляет творчество поэта в целом. Музыку его стихов, печаль и прозрачность, всё то, что есть, к примеру, в конце «Баллады о маленьком буксире»:

И когда я состарюсь

на заливе судьбы,

и когда мои мачты

станут ниже трубы,

капитан мне скомандует

«право руля»,

кочегар мне подбросит

немного угля,

старый боцман в зюйд-вестке

мой штурвал повернёт

и ногой от причала

мне корму оттолкнёт,

– и тогда поплыву я

к прекрасному сну

мимо синих деревьев

в золотую страну,

из которой ещё,

как преданья гласят,

ни один из буксиров

не вернулся назад.

Рубрику ведёт поэтесса Мария Маркова, сотрудник нашей библиотеки.

Представленные в тексте и другие стихи Иосифа Бродского можно найти в следующих книгах в фонде нашей библиотеки:

1.       Бродский, И. А. Слон и Маруська : [стихи] / Иосиф Бродский ; художник Игорь Ганзенко. – Санкт-Петербург : Азбука, 2011.

2.       Бродский, И. А. Баллада о маленьком буксире : [стихотворение] / Иосиф Бродский ; художник Игорь Олейников . – Санкт-Петербург : Азбука, 2011.

3.       Бродский, И. А. Баллада о маленьком буксире / Иосиф Бродский ; художник Завен Аршакуни. – Ленинград : Детская литература; Ленинградское отделение, 1991.

4.       Бродский, И. А. Кто открыл Америку : [6+] : [стихотворение] / Иосиф Бродский ; художник Игорь Олейников. – Санкт-Петербург : Акварель, 2013.

5.       Бродский, И. А. Самсон – домашний кот : [6+] / Иосиф Бродский ; художник Тинатин Чхиквишвили. – Санкт-Петербург : Акварель, 2014.