Стихи вологодского поэта и ученого-фольклориста Леты Югай – в нашей рубрике «Поэтический четверг»

По мнению Леты Югай, писать для детей – ответственнее, чем для взрослых: «Взрослый, если это плохо или «не его», просто отложит твою книгу и возьмёт другую. Ребёнок будет воспринимать и верить, или отложит уже все книги и больше их в руки (душу) не возьмёт».

Вот такой серьезный подход к своему творчеству! При этом у Леты Югай получаются чудесные книжки для больших и маленьких, украшенные трогательными авторскими рисунками и бережно сохраняющие в себе памятные происшествия и волнующие впечатления.

Жук-усач

Отчего такой довольный

Братец жук, братец жук?

Он мотает головою:

«Не скажжжу, не скажжжу».

Он усатый, он крылатый,

Крылья жёсткие, как латы,

Отражают солнца свет.

И куда же он собрался?

Никому-то не сказался…

У него от нас секрет.

Но, конечно, дело не только в ответственном отношении к слову. Всё же поэт в момент создания стихотворения меньше всего думает о читателе и ведом какой-то непостижимой силой. В случае с Летой Югай эта сила сравнима с желанием сохранить, спасти с помощью языка поэзии от исчезновения драгоценные мгновения жизни. Иногда эти мгновения – часть времени детства, того самого, в котором деревья-великаны, высокая трава, чудеса, поджидающие за поворотом. Фрагменты мира, из которых складывается цельное полотно детской реальности.

Никто же не будет спорить, что взрослая реальность состоит из совсем других вещей: из суеты и забот повседневной жизни, из необходимости отвечать за свои действия и т. п. А пока ребёнок растёт, мир только-только приоткрывает свои двери, показывает свои несметные ошеломляющие сокровища. Взрослому человеку, как ни печально это осознавать, дары такого мира могут показаться пустяками. Для маленького же они – что-то бесконечно дорогое, бесценное.

Секрет стихов Леты Югай как раз и заключается в том, что ей удалось сохранить по-детски непосредственное восприятие. Взгляд этого поэта на мир отличается чистотой непредвзятости, полон неослабевающего любопытства и внимания даже к самым незначительным мелочам, будь то незаметные жители летней цветущей полянки (той, где трава высока!) или солнечные зайчики на потолке – слонцы и слонятца.

Маленькие слонцы и слонятца

Всё слоняются по потолку.

Очень трудно чем-нибудь заняться,

Лёжучи на парте на боку.

А это естественное и ребячливое слово «лёжучи»! Так и слышно, как в жару лениво плавится детская речь, трансформируется во что-то новое – в словечко, которое потянулось и легко легло в строку. Чудесная особенность поэта поддаваться стихотворной речи, идти за ней, как за звуком волшебной дудочки, подчиняться её законам и по её законам творить пространство удивительного магического языка. На этом языке у Югай говорят даже насекомые. Обычный и непривлекательный слепень внезапно назойливо вторгается в стихотворение и звенит – звенит, как колокольчики и капель, а не зудит или жужжит: «Что дза дзвонкий джаркий дзень!»

Жук-усач

Отчего такой довольный

Братец жук, братец жук?

Он мотает головою:

«Не скажжжу, не скажжжу».

Он усатый, он крылатый,

Крылья жёсткие, как латы,

Отражают солнца свет.

И куда же он собрался?

Никому-то не сказался…

У него от нас секрет.

Маленькое вечернее стихотворение

Залетела нездешняя птица.

Я скормлю ей кусочек луны.

Млечный путь наш успел запылиться,

И его подмести мы должны.

Комар и корабли

– Дорогой комар, ты куда летал?

Ты совсем устал, ты прозрачным стал.

– Пи-и, вдали-и на мели-и

Собрали-ись корабли-и

И не в си-илах поки-инуть неми-илой земли-и.

Мы пытались столкнуть их,

Но мы не смогли-и.

Кузнечик

На землю вечерняя сходит прохлада.

Кузнечик скучает, грустит, одинок.

Он шлёт телеграммы на все клумбы сада:

«Красив, обаятелен, чином высок,

Черёмуха восемь, четвёртый листок».

Мы показали вам лишь некоторые из её чудесных стихотворений Леты Югай, а хотелось бы – все. Без исключения. И, конечно, авторские рисунки пастелью к этим произведениям – яркие, нежно-непрочные, похожие на легкомысленных бабочек и прекрасные цветы.

Югай Л. Где трава высока: стихотворения и рисунки. – СПб.: Почитаем, 2010.