Бывают поэты негромкие, но не в том смысле, что незаметные, а сильнее связанные с повседневностью, подбирающие простые слова и как бы стесняющиеся говорить за мир. Но кто как не поэт имеет право говорить за тот же лес, за бегущие облака, за речку, за птиц? Дать голос пространству или самому подстроиться под него, стать его неотъемлемой частью, глотком воздуха, шелестом листа, зеленью травинки…
Тихо шепчет подорожник:
– Нарисуй меня, художник!..
А художник смотрит вдаль,
Ничего не слышит:
Неба низкого печаль
Серой краской пишет.
Это из стихотворения «Тихо шепчет подорожник» поэта Игоря Мазнина. Уже в одном только этом отрывке виден автор, доброта и искренность которого безграничны. Пусть художник не замечает растение, пусть над всем преобладает печаль, но увидеть малое, слабое, недолговечное и возвысить его, дать ему возможность поведать о своих потаённых желаниях (нарисуй меня!) и тем самым ещё больше усилить ощущение поглощающей печали – это редкий дар.
Но не всегда есть место печали, хотя печальная нежность всё равно чувствуется за словами, как в стихотворении «Цветок», но это проявление мудрости автора, именно она даёт знать о себе, она и ещё любовь ко всему живому в этом мире:
Неподалеку от дорожки
Стоит цветок на тонкой ножке
И водит круглой головой
Над первой, робкою травой…
Трава – робкая, ножка – тонкая, и совсем незаметные движения – цветок «водит круглой головой». Это как раз та встроенность в повседневность, выразительная негромкость простых слов и самого поэта, о которой мы уже говорили. «Негромкость» подтверждают и сами стихи, точнее, отдельные слова в них и общая, какая-то немного щемящая и нежная атмосфера. Вот как в приведённом выше отрывке про подорожник или в стихотворении «Пасмурный день»:
Сидит на окошке
Притихшая кошка
И что-то чуть слышно
Урчит и урчит,
И смотрит на то,
Как пустая дорожка,
Внизу под окошком,
Всё утро грустит.
Тишайший день в стихотворении, с просторным окном в сад или во двор, с притихшей кошкой, с пустотой (безлюдностью) и грустью. Кажется, у Игоря Мазнина был ещё один дар – дар писать о том, что уже было в стихах других детских поэтов (как та же кошка на подоконнике, смотрящая в окно), то иначе, более глубоко и более свободно. Ему удавалось стихи для детей сделать философскими, лирическими. В какой-то степени творчество этого поэта можно считать промежуточным этапом между детской и взрослой поэзией, и это тоже дар – балансировать на едва заметных границах перехода от детства к подростковому возрасту и от подростничества к взрослости. Так стихотворение «Однажды я думал» изначально не кажется «детским». Оно даже чем-то напоминает известное стихотворение Ивана Бунина «Одиночество»:
И ветер, и дождик и мгла
Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
До весны опустели сады.
Конечно, дело в общей атмосфере, в ощущении необратимости времени. Судите сами:
Однажды я думал
О близкой зиме,
О ветре холодном,
Замёрзшей земле,
О том,
Что пройдёт,
Может, день,
Может, два,
И выпадет снег,
И погибнет трава.
И редкие листья
На голых ветвях
Дрожать будут зябко
В примолкших садах…
И я написал:
«Миновала зима».
И я написал:
«Наступила весна».
И сам удивился
Нелепой затее:
Какая весна,
Если завтра — метель?
И всё-таки стало
Немного теплее
И даже послышалось —
Каплет капель…
Удивительное дело, словосочетание «погибнет трава» ранит, да, именно так, оно прочитывается, как болезненный укол, и потому кажется неожиданным поворот с письмом. «И я написал»… Даже союз «и» (с повторением строки – без малейшего изменения) играет важную роль, отвлекает внимание на человека-творца, на того, кто вдруг отменяет смерть, а точнее – торопит жизнь, приближая её пробуждение по весне.
Похожие мотивы звучат в стихотворении «Находка». Вот у него начало по-настоящему «детское», в этом даже нет сомнений, но именно оно становится ключом к какой-то иной, параллельной реальности, что превращает стихотворение для детей в философский медитативный текст, делает возможным переход его за грань между детством и взрослой жизнью:
Шёл домой я
Сквозь лес напрямик —
И внезапно
Нашёл боровик,
Чем был очень
Доволен, конечно.
Но когда
Я полез за ножом,
Чтобы срезать
Находку неспешно,
Мне подумалось
С грустью о том,
Как торопится
Время вперёд
И всё время
Уходит куда-то,
Как зимы уже
Близок приход,
Как меняется
Всё без возврата...
Ведь за те
Две недели, пока
Боровик
Забирался
На кочку,
Отцвели
По цветочку луга,
Облетели
Леса по листочку.
А какое красивое игровое окончание у этого стихотворения! В нём и возврат, плавный, аккуратный, к поэзии детской, настолько мягкий, что отступление, уход в размышления начинают казаться мгновенными. Подумалось!.. Это какой-то краткий миг, небольшой уход в себя с последующим возвращением к реальности:
…отцвели
По цветочку луга,
Облетели
Леса по листочку.
В этих строчках отражены и умение автора обращаться с ритмом, и умение играть со словами, настолько тонкие, что это почти незаметно. Лишь плясовая, песенная составляющая, которые на самом деле не делают всё веселее и проще, а усиливают грусть и общее ощущение необратимости всего. Но, как отчётливо сказано в другом стихотворении Игоря Мазнина, всему своё время («Сентябрь»):
Листьям –
Время опадать,
Птицам –
Время улетать,
Грибникам –
Блуждать в тумане,
Ветру –
В трубах завывать.
Осталось последнее, но, пожалуй, самое важное: сказать несколько слов о самом поэте, вот только это не будут привычные и понятные всем биографические сведение – родился, жил, творил, умер. Речь пойдёт об одном, наверное, самом известном стихотворении Игоря Мазнина. На эти стихи даже когда-то была написала песня, и, быть может, вы, дорогие наши читатели, даже слышали её когда-то. Это грустная, но светлая и добрая «Песня про удивительного слона». Пересечений нет, но она всё равно перекликается неуловимо с ещё одной известной песней «Стеклянный господин», написанной на стихи Евгения Евтушенко и исполненной Татьяной и Сергеем Никитиными. Стихотворение Игоря Мазнина не совсем про слона. Оно – отражение самого поэта, великодушного, бескорыстного и печального философа, искренне любящего жизнь и мир, видящего и слышащего чуть больше, чем остальные.
Песня про удивительного слона
Жил-был один
Удивительный слон,
И был до того
Удивительным он,
Что лишь заиграют
На скрипке,
Как слон расплывался
В улыбке.
И скрипка играла,
И слон танцевал
И что-то тихонько
Себе напевал.
И поднимался
На задние ноги,
И принимался
Кружить по дороге,
И говорил:
— Умоляю я вас,
Играйте, пожалуйста,
Медленный вальс!..
Рубрику «Поэтический четверг» ведёт поэтесса Мария Маркова, сотрудник нашей библиотеки.
Представленные в тексте и другие стихи Игоря Мазнина можно найти в следующих книгах в фонде нашей библиотеки:
1. Мазнин, И. А. Будем дружить! : стихи / И. А. Мазнин; худож. С. Остров. – М. : Малыш, 1988.
2. Мазнин, И. Весёлая карусель : [0+] / Игорь Мазнин ; [художники: М. Емельянова [и др.]]. – Москва : Алтей и Ко : Алтей-Бук, 2016.
3. Мазнин, И. Как-то раз позвали нас / И. Мазнин ; худож.: А. Елисеев, М. Скобелев. – М. : Малыш, 1971.
4. Мазнин, И. А. Расскажите, облака : стихи и переводы / И. А. Мазнин ; рис. С. Острова. – М. : Малыш, 1974.
5. Мазнин, И. А. Теплая тропинка : [стихи] / И. А. Мазнин ; худож. В. Трубкович. – М. : Малыш, 1976.
6. Мазнин, И. А. Я склонился над цветком : [стихи] / И. А. Мазнин ; [худож. Н. Трепенок]. – М. : Малыш, 1986.